Я оставляю в Италии силы, достаточные, чтобы быть в ней хозяином, и двигаюсь на Вену. То, что я прощал Венеции, когда был в Италии, сочтется неизгладимым преступлением, когда я буду в Германии. Если на венецианской территории моих солдат будут убивать, а обозы — перехватывать, если коммуникации окажутся прерванными, то ваша республика перестанет существовать; она сама произнесет себе приговор».

Генерал Керпен взял пример с генерала Жубера, приступившего 20 марта к операциям. Он покинул Тироль и направился через Зальцбург и Роттенманн в долину Мура, где надеялся соединиться с эрцгерцогом, но, упрежденный в Шейфлинге быстрым маршем французов, перешел обратно через горы и присоединился к армии только на венской равнине. Генералу Лаудону, оставленному им всего с 2000 человек регулярных войск для охраны Тироля, удалось реорганизовать 10 000 человек тирольского ополчения, разошедшегося было по домам и упавшего духом после стольких поражений. Такое подкрепление дало ему значительное численное превосходство над небольшим обсервационным отрядом, который был оставлен Жубером для прикрытия триентской дороги. У генерала Сервье было около 1200 человек. При приближении противника он эвакуировал оба берега Авинчио и отступил на Монте-Бальдо.

Лаудон занял Триент. Овладев всем Тиролем, он наводнил Италию воззваниями. Им распространялись в Венеции, в Риме, в Турине, в Неаполе известия о поражениях французов: «Тироль стал могилою для войск Жубера. Наполеон разбит на Тальяменто. Императорские армии одержали блестящие победы на Рейне; сам он вышел из Триента в Италию с 60 000 человек, чтобы отрезать всякое отступление остаткам французской армии, которых преследует эрцгерцог». В конце он призывал к оружию, к восстанию против французов Венецию и всю Италию.

При этих известиях венецианская олигархия перестала соблюдать всякую меру. Французский посланник делал тщетные усилия, чтобы доказать сенату, какую пропасть он роет под своими ногами. Он разоблачил ложные сведения о поражении Жубера в Тироле и такую же ложь о поражениях Самбро-маасской и Рейнской армий. Он доказал, что эти армии еще не начинали военных действий. Он дошел до того, что сообщил сенату план кампании, из которого вытекало, что оставление Тироля Жубером было заранее согласованной операцией, что этот генерал движется через Каринтию на Пустерталь и что он не только не погиб, а, наоборот, достиг своей цели. Пезаро не придавал никакой веры этим сообщениям, он слишком горячо желал поражения французов. Со своей стороны, Венский двор не пренебрегал никакими средствами, чтобы разжечь страсти врагов Франции.