Были еще и другие трудности, возникающие как следствие человеческой низости. Каждый раз, как только Брюс снимался в фильме с какой-либо актрисой, так тут же какое-нибудь подлое дерьмо запускало историю, в которой главными действующими лицами были Брюс и эта актриса. После его смерти уже более ничто не могло сдерживать этих подлецов, у них начались дни великой жатвы. Они просто пекли всевозможные истории, упоминая то одну женщину, то другую. Тогда я первый раз подумала: «А не дурачил ли меня мой муж все это время?» Но все, что я могу честно сказать, так это только то, что если так и было, то я об этом ничего не знала.

Все, что я знала, это то, что он сделал меня очень счастливой, он был хорошим мужем и хорошим отцом.

Конечно, я должна признать, что соблазнов у него было так много, что хоть отбавляй. Внешность его была исключительно привлекательна, да и природа наделила его большими сексуальными возможностями. Он много путешествовал, подолгу отсутствовал дома. Но все это для меня не имело никакого значения и, если бы он был сейчас жив, мое поведение было бы совершенно таким же. Женщины, я знаю, попросту преследовали его. Я не говорю сейчас о тех обычных глупых письмах, которые получают все мужчины-кинозвезды. Все эти письма и телефонные разговоры он пропускал без внимания. Но если его начинала преследовать какая-нибудь женщина, то он, как правило, обращался ко мне: «О боже, эта женщина, она не отстает от меня ни на минуту».

Да, это было именно так: просто, прямо и естественно, как и он сам. Конечно, все это я могла понять. Брюс относился именно к тому типу мужчин, который всегда привлекает к себе женщин — «геройский тип», он был человеком, в котором присутствовали самые привлекательные черты Джеймса Бонда — Сина Коннэри. Я считаю, что мне ужасно посчастливилось, что я вышла за него замуж. Он был исключительно притягательной личностью. Конечно, и я часто видела, как на каких-либо публичны сборищах к нему подходили женщины и целовали его, надолго заключая в свои объятия; что поделаешь — это неотъемлемая часть шоу-бизнеса .То, что британцы, я думаю, называют профессиональной общительностью. В такие моменты я никогда не испытывала чувства ревности, возможно потому, что придерживалась принципа — «Давай, давай, дорогая, однако домой он поедет со мной». Я не помню, чтобы я в действительности думала об этих проблемах так много и часто. Меня много больше волновали дела Брюса. Раз или два за наше десятилетнее супружество мы обсуждали с ним поведение мужчины, а именно супружескую верность. Брюс тогда сказал, что если он изменит мне когда-нибудь с другой женщиной, то это случится спонтанно, что он никогда не будет планировать это заранее, или заводить себе любовницу, или что-то в этом роде.