Но Джонатан Ливингстон, который, не стыдясь, вновь выгибал напрягал дрожащие крылья - все медленнее, медленнее и опять неудача, был не какой-нибудь заурядной птицей.
Большинство чаек не стремится узнать о полете ничего кроме самог необходимого: как долететь от берега до пищи и вернуться назад. Дл большинства чаек главное - еда, а не полет. Больше всего на свет Джонатан Ливингстон любил летать.
Но подобное пристрастие, как он понял, не внушает уважения птицам Даже его родители были встревожены тем, что Джонатан целые дни проводи в одиночестве и, занимаясь своими опытами, снова и снова планирует на самой водой.
Он, например, не понимал, почему, летая на высоте меньше полувзмаха своих крыльев, он может держаться в воздухе дольше и почт без усилий. Его планирующий спуск заканчивался не обычным всплеском пр погружении лап в воду, а появлением длинной вспененной струи, котора рождалась, как только тело Джонатана с плотно прижатыми лапами касалос поверхности моря. Когда он начал, поджимая лапы, планировать на берег а потом измерять шагами след, его родители, естественно, встревожилис не на шутку.
- Почему, Джон, почему? - спрашивала мать. - Почему ты не можеш вести себя, как все мы? Почему ты не предоставишь полеты над водо пеликанам и альбатросам? Почему ты ничего не ешь? Сын, от тебя осталис перья да кости.
- Ну и пусть, мама, от меня остались перья да кости. Я хочу знать что я могу делать в воздухе, а чего не могу. Я просто хочу знать.
- Послушай-ка, Джонатан, - говорил ему отец без тен недоброжелательности. - Зима не за горами. Рыболовные суда буду появляться все реже, а рыба, которая теперь плавает на поверхности уйдет в глубину. Полеты - это, конечно, очень хорошо, но одним полетами сыт не будешь. Не забывай, что ты летаешь ради того, чтоб есть.
Джонатан покорно кивнул. Несколько дней он старался делать то же что все остальные, старался изо всех сил: пронзительно кричал и дралс с сородичами у пирсов и рыболовных судов, нырял за кусочками рыбы хлеба. Но у него ничего не получалось.
"Какая бессмыслица, - подумал он и решительно швырнул с трудо добытого анчоуса голодной старой чайке, которая гналась за ним. - Я мо бы потратить все это время на то, чтобы учиться летать. Мне нужн узнать еще так много!"
И вот уже Джонатан снова один в море - голодный, радостный пытливый.
Он изучал скорость полета и за неделю тренировок узнал о скорост больше, чем самая быстролетная чайка на этом свете.