Теперь же Брюс встретился с Джеймсом, прилетев снова в Оклэнд, и предложил ему вдвоем организовать в этом городе школу. Брюс был настолько захвачен перспективами развития кунг-фу в Америке, что решил отказаться от получения дальнейшего образования и немедленно начал проводить свои планы в жизнь.

Перед своим отъездом он сказал мне, что если его план сработает, то он, наверное, на какое-то время останется в Оклэнде, и таким образом у нас будет возможность серьезно все обдумать — жениться ли нам или распрощаться, что может быть будет только к лучшему.

Он вернулся обратно в Сиэтл в августе с обручальным кольцом, которое занял на время у жены Джеймса (в спешке, однако он забыл упаковать костюм, поэтому для нашей свадьбы пришлось брать напрокат). Вечером в пятницу мы сообщили о нашем решении маме. Как я и предполагала, она была ужасно расстроена, причем частично из-за тех проблем, с которыми должны были столкнуться наши дети. Но, несмотря на свою боязнь и другие, вполне понятные чувства, она, проявив поразительную храбрость, устроила нашу свадьбу в местной протестантской церкви - там же, где в свое время венчалась и моя бабушка. Все произошло настолько быстро, что у меня не было даже соответствующей свадебной одежды, к сожалению, не было и фотографа.

Моя мама с глазами полными слез в тот же вечер проводила нас в Оклэнд. Но, будучи далекой от мысли постоянно лелеять свою обиду по отношению к Брюсу, она вскоре с успехом переборола себя и уже так же, как и Брюс была уверена в том, что он добьется всего, о чем мечтает. Прошло немного времени, а она уже любила и обожала его, он же в ответ на ее любовь ласково называл ее «Ма». Большинство женщин, как я впоследствии обнаружила, с трудом могли устоять против его шаловливо-обольстительного поведения, моя мама тоже не была исключением, особенно когда он смотрел на нее обожающим взглядом и говорил: «Ты знаешь, ма, ни у одной женщины твоего возраста я не видел таких потрясающих ног, как у тебя».