Начальники всех соседних крепостей наполнили окрестности отрядами для пресечения подвоза к испанцам и для стеснения их сообщений. В самом деле, они могли получать боеприпасы и продовольствие не иначе, как используя своих кавалерийских лошадей и вьючных мулов. Это стремление перехватывать все обозы привело к множеству стычек и кавалерийских боев. Один обоз был истреблен благодаря несчастному случаю: он проходил по Ленской долине и имел в своем составе множество лошадей, ибо каждый кавалерист имел за спиной мешок с порохом. Один из этих несчастных несмотря на запрет закурил трубку: огонь перекинулся на других; люди, лошади, все погибло, кроме трех или четырех обезображенных кавалеристов, которые были подобраны французским отрядом. Однако испанцы имели время завезти в свой лагерь необходимые запасы материальных средств и потому не переставали активно вести осадные работы. 14 июля они заложили траншеи; комендант крепости защищал ее неустрашимо. Двор требовал от Тюренна атаковать линии, чтобы освободить крепость от осады, по этого не желала армия; испанские линии были сильны: они состояли из глубокого рва шириной 9 футов, обведенного крепким палисадом; за ним находилась эспланада, прикрытая двенадцатью рядами волчьих ям, а за ними еще были ров и укрепления обычного типа.

Между тем крепость Степе сдалась на капитуляцию и армия маршала Окенкура прибыла 17 июля под Аррас; таким образом, после потерь, понесенных осаждающими за месяц со времени открытия траншей, численное равенство армии восстановилось. Маршал Окенкур овладел Сен-Полем и стал 19 июля в Обиньи. Тюренн двинулся ему навстречу с 1,5 тыс. человек кавалерии. В этот же день, возвращаясь в свой лагерь, он подъезжал к неприятельским линиям на картечный выстрел; в них стреляли и убили у него несколько человек. Это заставило бывших с ним заметить, что он подвергается опасности. Тюренн отвечал: «Да, это было бы неосторожно, если бы я ехал перед квартирой Конде; но мне нужно хорошо обозреть позицию, а я в достаточной степени знаю испанскую расторопность: прежде чем уведомить эрцгерцога, прежде чем он известит Конде и соберет свой совет, я уже возвращусь в свой лагерь». Вот божественная часть искусства.

24 августа крепость была в крайне сложном положении от недостатка пороха. После захода солнца маршал перешел через реку Скарп со своей армией и армией маршала Ла Ферте и соединился с маршалом Окенкуром. Каждая из этих трех армий атаковала на отдельном направлении; сверх того, была проведена ложная атака на противоположной стороне. Неприятель был захвачен врасплох: он подал сигнал из вестовой пушки, когда французская пехота была в ста шагах от линий и зажгла фитили ружей, что осветило боевые порядки наступавших и выдало движение французов.