Но разве нельзя распланировать лагеря, циркумвалационные линии и построить укрепления так, что они будут защищать свои войска, не имея ни одной из этих невыгод? Допустим, что: 1) армия останется свободной в своих движениях; 2) замешательство ночью будет только в рядах атакующего; 3) на каком бы пункте ни началось наступление, армия всегда будет на нем в полном составе; 4) она может действовать наступательно и приводить неприятеля в расстройство на тех пунктах его лагеря, которые не заняты; 5) рассеченная в одном пункте, она от этого не расстраивается, не будет вынуждена оставить свой лагерь, парк и осаду, а строится вновь, не обращая внимания на малую глубину своего лагеря; 6) наконец, какой бы пункт ее периметра ни был прорван, пусть это не отнимает у нее возможности подкреплять свои крылья, фланги и, построившись в боевой порядок, идти против неприятеля, еще не закрепившегося в занятом районе.
Эта задача может быть решена. Необходимо улучшить правила полевой фортификации: эта важная часть военного искусства не сделала никаких успехов со времени древних; она даже теперь ниже, чем была две тысячи лет назад. Надо побуждать инженеров совершенствовать свои правила и возвести эту часть их искусства на ту же высоту, на какой находятся другие. Конечно, гораздо легче обвинять и осуждать догматическим топом, сидя в своем кабинете; кроме того, этим, наверное, можно попасть в топ лепи в войсках: офицеры и солдаты не любят работать заступом и лопатой и потому-то, подобно эху, наперебой повторяют: «Полевые укрепления приносят больше вреда, чем пользы; не надо строить их; победа достается тому, кто двигается, идет вперед, маневрирует; инженерные работы не нужны, разве мало и без них в войне напряжения?..» Это все болтовня, потворствующая солдатским настроениям, а потому достойная презрения.