Судьба этого сражения зависела от ложного правила, общепринятого в немецких войсках, что, будучи окружены, они могут сдаваться на капитуляцию, некстати уравнивая таким образом положение полевых войск с гарнизоном крепости. Если бы баварский военный устав запрещал такой поступок, признавая его бесчестным, этого не случилось бы и победа осталась бы за баварцами. Никакой государь, никакой народ ни генерал не могут быть обеспечены, если допустят, чтобы офицеры сдавались в поле и бросали оружие вследствие договора, благоприятного некоторым лицам корпуса, заключающего его, по тягостного для всей армии. Это должно быть запрещено, объявлено бесчестным и достойным смертной казни. Из генералов и офицеров должен быть наказан десятый, из унтер-офицеров — пятидесятый, из солдат — тысячный. Кто приказывает сдать неприятелю оружие и кто повинуется этому приказу, те равно являются преступниками, достойными смертной казни.

4. Конде заслужил победу своим упорством и той редкой неустрашимостью, которая отличала его, потому что если она ни к чему не послужила ему при нападении на Аллергейм, то она же заставила его, потеряв центр и правое крыло, возобновить битву своим левым крылом, единственными войсками, какие оставались у него; ибо он управлял всеми движениями этого крыла, и ему должна принадлежать слава этого действия. Комментаторы с обыкновенным уровнем мышления скажут, что он должен был употребить левое крыло, остававшееся еще в целости, для прикрытия своего отступления, и не подвергать опасности остальные войска; по с такими правилами генерал наверняка упустит любую возможность успеха и всегда будет разбит. Так рассуждали граф Клермон под Крефельдом18, маршал Контад в Мипдепе19, принц Субиз под Вильгельмсталем20. Слава и честь оружия — вот о чем прежде всего должен думать генерал, дающий сражение; спасение, сохранение люден есть обязанность второстепенная, и сверх того в этой дерзости, в этом упорстве заключается сохранение и спасение людей, потому что даже и тут, если бы принц Конде начал отступать с корпусом Тюренна, он потерял бы почти все, не дойдя до Рейна. Так, маршал Контад после Миндена погубил во время своего отступления не только честь оружия, по и людей больше, нежели он потерял бы их в двух битвах. Следовательно, поступок принца Конде достоин подражания. он сообразен с духом, с правилами и сердцем военного человека. Если принц виноват, начав сражение перед той позицией, которую занимал Мерси, то он поступил хорошо, нимало не отчаиваясь, пока под знаменами его оставались храбрецы. Так поступая, он достиг и достоин был достичь победы.

КОММЕНТАРИЙ 6