Правда, кружное движение на Хур было легче по местным условиям, и неприятель мог встретиться здесь в менее значительных силах, но Суворов опасался, что, пока он будет совершать этот марш, Массена разобьет корпуса Корсакова и Готце, да и по всему складу его военного дарования ему больше по душе приходился энергичный второй вариант. «Истинное правило военного искусства, – писал он Готце, – прямо напасть на противника, с самой чувствительной для него стороны, а не сходиться, робко пробираясь окольными дорогами, через что самая атака делается многосложною, тогда как дело может быть решено только прямым смелым наступлением». Что касается трудностей пути, то Суворов не смущался этим: вера его в русских солдат была безгранична, и он был убежден, что они преодолеют все трудности, что еще раз «невозможное» станет для них возможным. К тому же было известно, что через Сен-Готард недавно прошли французские войска, правда, хорошо снаряженные, но недостаток снаряжения Суворов надеялся восполнить своим искусством и качествами русской армии.
Это была нелегкая задача, однако австрийцы еще более осложнили ее. Суворов был настолько озабочен полным незнакомством с условиями нового театра войны, что послал набросанный им план на консультацию Готце и в то же время потребовал прикомандирования к нему нескольких офицеров австрийского генерального штаба, хорошо знающих местность, К нему прибыло девять офицеров во главе с подполковником Вейротером. Ответ Готце был получен Суворовым уже после выступления. Австрийский генерал соглашался с диспозицией похода, но рекомендовал внести в нее ряд поправок: место соединения он выносил от Глариса к Эйнзидельну и Швиду, куда намеревался продвинуть свои войска, подтянув туда же 5 тысяч человек из корпуса Римского-Корсакова и отряды Линкена и Елачича. Полагаясь на опыт Готце в Швейцарии, Суворов одобрил его коррективы и поручил Вейротеру составить окончательную диспозицию.
Новый вариант плана чрезвычайно увеличивал трудности; своевременное соединение отдельных колони, разобщенно движущихся из далеко отстоящих точек, было трудно исполнимо по условиям местности; кроме того, этот замысел как бы предполагал совершенное бездействие мощного противника, на виду у которого должны были происходить все передвижения.
Суворов, втягивая все силы в операцию, рисковал тем, что, при неблагоприятном исходе, частное поражение перерастет в общее.
Но принятый им план был наиболее действенным, чтобы отвести угрозу, нависшую над Корсаковым и Готце.