Факты, однако, были чересчур очевидны; жалоба осталась без последствий, а Суворову послали орден.
Вскоре после сражения при Столовичах Веймарна перевели в другое место, и взамен его был назначен Бибиков. С новым начальником у Суворова установились хорошие отношения. Однако укоренившиеся в нравах генералитета интриги не прекращались, и Суворов просил о переводе его в армию Румянцева, действовавшую против турок.
«Мизантропия овладевает мною, – писал он Бибикову. – Не предвижу далее ничего, кроме досад и горестей».
Прошло все-таки еще около года, прежде чем ему удалось покинуть Польшу. В течение этого года имело место одно небезынтересное событие. Прибывший вместо Дюмурье к конфедератам французский генерал Виомениль затеял смелое предприятие. «В отчаянном положении, в котором находится конфедерация, – писал Виомениль, – необходим блистательный подвиг для того, чтобы снова поддержать ее, вдохнуть в нее мужество». В качестве такого подвига был задуман захват Краковской цитадели, охранявшейся Суздальским полком под командой бездеятельного офицера Штакель– берга («обремененного ксендзами и бабами», как выразился Суворов). План этот удался как нельзя лучше. В январе 1772 года, в то время как русские офицеры веселились на маскараде, отряд французов пробрался через сточные трубы в цитадель и захватил ее.
Узнав о случившемся, Суворов с полутора тысячами человек бросился к Кракову. Он сделал все возможное, чтобы отбить цитадель: обстреливал ее, пытался выманить французов в поле, но все было тщетно. С каждым днем его положение делалось хуже, так как вокруг него стягивалось кольцо конфедератских отрядов. Пришлось решиться на попытку завладеть цитаделью штурмом. Эта попытка окончилась полной неудачей.
«Неудачное наше штурмование доказало, правда, весьма храбрость, но купно[26] в тех работах и неискусство наше», доносил Суворов Бибикову.
Началась осада. Суворов подвез сильные орудия, приказал вести подкопы. В замке вскоре обнаружился недостаток продовольствия и медикаментов.
После трехмесячной осады, узнав от разведчиков о крайне тяжелом положении защитников замка, Суворов послал к ним парламентера с предложением очень выгодных условий капитуляции. Осажденные сочли это за признак слабости и вступили в пререкания. В ответ Суворов предъявил новые условия, несколько жестче первых, предупредив, что в дальнейшем условия капитуляции будут каждый раз становиться все более суровыми.