Помощнику генерала Дессолю было поручено отправиться в Париж с известием об открытии переговоров. Генерал Массена вручил Директории договор с предварительными мирными условиями. Массена был принят 9 мая на торжественной аудиенции. Все отличившиеся генералы Итальянской армии последовательно посылались в Париж с трофеями. Только Массена, стоявший в первом ряду по участию, какое он принимал во всех победах, не был еще послан ни разу. Справедливость требовала, чтобы и его имя было приобщено к этому великому национальному празднику, который явился результатом отваги и доблести французских армий.

Положение Итальянской армии было прекрасное. По перекличкам от 19 апреля налицо оказалось 38 500 человек пехоты, 4500 кавалерии, 120 орудий — всего 43000 человек, сосредоточенных на едином поле сражения и способных в один переход занять позиции на Земмеринге. За все время кампании армия понесла лишь легкие потери. Крепости Пальманова, Клагенфурт, Грац были снабжены продовольствием и вооружены. В них были созданы многочисленные склады запасов всякого рода. Моральное состояние французского солдата было чрезвычайно высоким. В Неймарктском бою принимала участие только третья часть дивизии Массена, и ее одной оказалось достаточным, чтобы опрокинуть отборные австрийские войска на безукоризненных позициях. Армия эрцгерцога, наоборот, была деморализована: из прежней Итальянской армии у него не оставалось почти ничего; шесть дивизий, пришедших с Рейна, были сильно потрепаны одна за другой, и численность их значительно уменьшилась.

Наполеон мог бы теперь войти в Вену, но это не принесло бы никаких результатов. Удержаться в ней было бы трудно, потому что рейнские армии не только еще не открыли кампании, но заявили, что не могут ее начать. Советы и Директория разошлись во мнениях. Раскол произошел даже среди самих членов Директории. Правительство было бессильным. Общественное мнение во Франции утратило свое значение. Финансы находились в плачевном состоянии. Рейнские армии оставались без жалованья и испытывали величайшую нужду. Одним из самых значительных препятствий, мешавшим переправе через Рейн, была невозможность выдать Моро из казны 30 000–40 000 экю, необходимых ему для изготовления понтонного парка. Полки, сформированные в Вандее для Итальянской армии, доведенные до численного состава в 4000 человек каждый, благодаря включению в них разных команд прибывали в Милан в составе лишь 900–1000 человек.