Это был человек сговорчивый, образованный, с мягкими манерами, искренно преданный своему отечеству, очень расположенный к Франции прежнего времени, но предпочитавший Австрии даже республиканскую Францию.

Мало-помалу театр войны распространился на все венецианские владения, но австрийцы всегда первыми занимали новые территории. Так, Болье занял Пескиеру и Верону, Вурмзер бросился в Бассано и прошел через Виченцу и Падую, Альвинци и эрцгерцог Карл заняли Фриуль, Пальманова и все области, вплоть до самых восточных пределов республики.

В материковых владениях обнаружилось большое возбуждение. Недовольство распространялось быстро. Старая ненависть к олигархии соединилась с влечением к новым идеям. Италию все считали потерянной для Австрии, а это должно было повлечь за собой свержение аристократии. Наполеон пытался все время умерять это движение, на которое действовало к тому же возбуждающе настроение армии. Когда он вернулся из Толентино, исполненный желания двинуться на Венецию, ему пришлось обратить свое внимание на это положение вещей, создававшее трудности. Возбуждение все разрасталось. Брешиа, Бергамо подняли восстание. Фенароли, Мартиненго, Леки и Алессандри стали во главе восставших; они принадлежали к числу самых богатых фамилий. Муниципальные власти обоих этих городов имели большое влияние; они распоряжались доходами, устанавливали налоги и назначали на должности. Если там еще развевалось знамя со львом св. Марка, то это было скорее из уважения к главнокомандующему, чем признаком подчинения Венеции. И в разговорах, и в печати раздавались постоянные резкие нападки на венецианскую знать. С горечью, пользуясь всеми средствами, подчеркивали несправедливость ее власти. «Откуда у Венеции право, — говорили они, — господствовать над нашими городами? Разве мы менее храбры, менее развиты, менее богаты, менее благородны?» Сенаторы были сильно оскорблены, видя, что подданные, подчинявшиеся им столетиями, забыли об огромном расстоянии, разделявшем их, и сравнивали себя со своими господами. Все предвещало резкое столкновение. Батталья в своих депешах сенату скрывал, насколько мог, оскорбительные выходки жителей Брешиа, а в глазах этих последних преуменьшал гнев и раздражение сената. Все время действуя примирительно, он не переставал в своих многочисленных сношениях с главнокомандующим вызывать у него интерес к участи республики.