Чтобы овладеть этой столицей, нужно было иметь 40-тысячную армию и осадный парк и затратить на это два месяца.

В 1794 и 1795 гг. и в начале 1796 г. австро-сардинская армия стояла к северу от Генуи и сообщалась с ней по Бокеттскому перевалу. Французская армия стояла на западе и сообщалась с нею по береговой дороге (Корниш) от Савоны. Расположенная, таким образом, между двумя воюющими армиями, Генуя могла получить помощь от обеих и сохраняла равновесие между ними. Та, за которую она выступила бы, приобрела бы большое преимущество. Это придавало Генуе значительный вес в делах Италии. Сенат чувствовал всю деликатность такого положения и вместе с тем силу, которую оно ему придавало. Он предпочитал держаться нейтралитета и не считался ни с посулами, ни с угрозами коалиции. Торговля города ширилась и привлекала в республику огромные богатства.

Но неприкосновенность его порта была нарушена английской эскадрой. Катастрофа с фрегатом «Модест» сильно задела всех французов. Конвент затаил досаду, но выжидал благоприятной минуты, чтобы потребовать достойного возмещения. Несколько знатных семейств, наиболее приверженных к Франции, были изгнаны. Это было новое оскорбление, за которое французскому правительству предстояло потребовать удовлетворения. После сражения у Лоано, зимой 1796 г., Директория сочла момент тем более благоприятным, что сверхсметный доход в 5–6 миллионов имел бы большое значение вследствие нищеты, которую испытывала ее Итальянская армия. Эти переговоры были начаты, когда Наполеон прибыл для командования армией. Он осудил эту мелочную политику, не имевшую шансов увенчаться каким-либо успехом и неизбежно ведшую к раздражению и к неудовольствию населения этой важной для Франции столицы. «Нужно, — говорил он, — или штурмовать валы крепости и, утвердившись там, энергичным натиском разгромить аристократию, или уважать независимость Генуи и, главное, оставить ей ее деньги».

Несколько дней спустя, когда неприятельские армии были отброшены за По и сардинский король сложил оружие. Генуэзская республика оказалась всецело во власти Франции. Директория хотела установить в ней демократию, но французские армии ушли уже далеко вперед. Для обеспечения успеха подобной революции было необходимо присутствие или, может быть, даже пребывание под стенами Генуи отряда из 15000 французов в течение нескольких недель. И это в то время, когда повсюду открыто говорили о приходе Вурмзера, который тогда пересек Германию и вошел в Тироль. Затем поражение Вурмзера, маневрирование в Тироле и по ущельям Бренты, наступление Альвинци для освобождения Вурмзера в Мантуе — все эти события одно за другим делали необходимым сосредоточение всей армии на Адидже. Впрочем, армии нечего было опасаться генуэзцев: среди господствующего класса не было единства, а народ стоял на нашей стороне.