Немедленно же после этой ссоры Александр и Олимпиада уехали из Македонии. Александр отвез мать в Эпир к ее брату, эпирскому царю Александру, а сам отправился в Иллирию. Однако вскоре между отцом и сыном произошло! внешнее примирение благодаря посредству некоего коринфянина Демарата, друга царского дома. Александр вернулся в Македонию, но Олимпиада осталась в Эпире.
Нарушенные отношения уже не могли полностью восстановиться. Произошла новая ссора между Филиппом и Александром, правда, на этот раз менее серьезная, и виновником ее всецело был Александр. Филипп, во всяком случае, прилагал много стараний, чтобы улучшить отношения даже с Олимпиадой. В начале 336 г. он стал подготовлять брак между своей дочерью от Олимпиады, Клеопатрой, и братом Олимпиады Александром Эпирским. Этот брак, по предположению Филиппа, должен был, если не восстановить прежние отношения с Олимпиадой, то, во всяком случае, значительно их смягчить.
11одготовка брака развивалась успешно, и поздним летом 336 г. в Эгах, старой столице Македонии, уже происходили свадебные торжества. Здесь-то и разразилась загадочная катастрофа. В то время, когда Филипп шел в театр, один из эго этеров, Павсаний, смертельно ранил царя кинжалом. Некоторые наши источники говорят, что причиной убийства была обида, нанесенная Павсанию Атталом. Не добившись от Филиппа наказания обидчика, Павсаний якобы решил убить самого царя. Но другие источники идут дальше и утверждают, 'что Павсаний был только простым исполнителем чужой воли, а за его спиной стояли другие. Кто же были эти другие?
Сильное подозрение, повидимому, падает на Олимпиаду и Александра. Действительно, обстановка при македонском дворе весь последний год была такова, что эти подозрения кажутся обоснованными. Некоторые историки
тверждают, что Олимпиада и Александр знали о подготовлявшемся заговоре и не помешали ему. Олимпиада же, якобы, даже пыталась помочь бегству Павсания. Однако все эти обвинения основаны на слухах и сплетнях, ходивших в греко-македонском обществе. Ни одного факта, который подтвердил бы причастность матери и сына ,к. убийЬ: ству, в нашем распоряжении нет. Напротив, рее данный говорят за то, что как раз ко времени убийств^ напряжен-" ная атмосфера при дворе сильно разрядилась/Филипп, несомненно, не собирался лишать сына прав на Престол, что могло бы явиться главным мотивом для уйкётия Олимпиады и Александра в заговоре. Много любяпргЬворить о «демонической» натуре Олимпиады, котежая, якобы, мстила Филиппу за измену. Действительно, ^йть Алек--сандра была женщина чрезвычайно властная, жЦурка(ё'й' мстительная. Почему же она прощала мужу десятки до Клеопатры? Только потому, что прежние любовницы Филиппа были простые «наложницы» и лишь Клеопатра уд стоилась звания «законной» супруги? Но обычай ма-онского двора и привычки самого царя были таковы, провести грань между «законными» и «незаконными» е la ми почти невозможно.