То же проделали и остальные. Очередь дошла до племянника Аристотеля, Каллисфена. Тот выпил чашу, но не поклонился царю, а хотел его только поцеловать. Александр в это время разговаривал с Гефе-стионом и не заметил, что Каллисфен уклонился от поклона. Но кто-то из этеров обратил на это внимание царя, и тот, разгневанный, не позволил Каллисфену себя поцеловать.
Введение проскинесвса послужило поводом к образованию нового заговора. На этот раз он возник среди так называемых «пажей». Это была знатная македонская молодежь («царские дети», «а официальном языке), которая несла личную службу ,при особе царя. Вскоре после убийства Клита группа этой молодежи, человек 8—10, решила убить Александра. Им удалось привлечь на свою сторону еще несколько человек. План заговорщиков состоял в том, чтобы, .подобрав одну из дежурных смен целиком из своих сторонников, ночью убить Александра. На организацию этого ушло больше месяца. Наконец, все было готово. Но один непредвиденный случай сорвал весь нлан. В ту ночь, на которую было назначено убийство, Александр пропьянствовал с друзьями до утра, а когда пошел спать, заговорщики были автоматически сменены новыми дежурными, не посвященными в заговор.
На следующий день один из участников заговора рассказал о нем своему приятелю, тот сообщил другому, а этот последний донес Птолемею. Птолемей немедленно поставил в известность Александра. Заговорщики были арестованы и под пыткой во всем сознались. Судило их собрание македонского войска. Некоторые наши источники передают интересную речь, которую произнес на суде глава заговора Гермолай. Он подтвердил, что действительно устроил заговор, так как свободному человеку невозможно было снести деспотизм Александра. Он говорил о гибели Филоты, Пармениона и других, которые тогда расстались с жизнью, об убийстве Клита в пьяной ссоре.
Указывал «а постоянное предпочтение, которое Александр оказывал персам, на восточную одежду царя и его образ жизни, на введение проокинесиса и многое другое. Не будучи в силах снести все это, он решил освободить себя и других македонян.
Александру приписывается не менее интересная речь. Возражая :на обвинение в излишнем пристрастии к персам, он сказал: «Я пришел в Азию не для того, чтобы искоренять народы и половину мира превратить в пустыню, но для того, чтобы и побежденные не тяготились моей победой. Поэтому они служат вместе с вами и за вашу власть проливают свою кровь. В противном случае они восстали бы. Не прочно владение, которое вводят мечем, а признательность за благодеяния вечна. Если мы хотим владеть Азией, а не только' пройти через нее, нам необходимо оказывать персам милость... Однако меня обвиняют в том, ЧТО' я переношу в Македонию персидские нравы и обычаи. У многих народов я нахожу то, чему нам не стыдно было бы подражать. Нельзя управлять таким государством без взаимного обмена культурными благами».
Несомненно, обе эти речи в действительности, не были произнесены, а просто выдуманы греческими историками с типичной дворцовой идеализацией программы Александра. От этого они не делаются для нас менее интересными, так как в основном правильно передают существо двух политических программ, во имя которых велась борьба.