показывают, что он сразу же совершенно реально подошел к организации завоеванной территории. При этом он далеко не всюду собирался ломать персидскую систему управления. Остались не только деление на сатрапии, но и их старые границы. Мало того, самое название «сатрап» было перенесено на новых македонских наместников, которые получили все права и обязанности старых сатрапов. Население покоренных областей должно было теперь вносить македонскому царю1 те подати, которые раньше оно уплачивало персам.
Трудно сказать, было ли это сохранение персидского управления случайным, вызванным тем, что македоняне на первых порах не имели еще ни времени, ни возможности по-новому организовать власть; или оно явилось результатом вполне продуманного плана, согласно которому Александр сразу же начал создавать свою новую монархию на восточных основах. Дальнейшая политика Александра скорее говорит за второе. А в этом случае удивительна зрелость двадцатидвухлетнего Александра, сумевшего уже теперь, в самом начале похода, выработать основы своей восточной политики, которую в дальнейшем он станет проводить с железной настойчивостью, вопреки противодействию македонян и греков?J
3 Александр Македонский. — 1662.
Впрочем, Александр далеко не механически воспроизводил персидскую государственную систему. Пример с Лидией, в которой были восстановлены ее старые законы, показывает, что Александр стремился привлечь на свою сторону культурные народности Востока, угнетенные персами. Еще ярче об этом говорит его отношение к греческим городам Малой Азии.
Заняв Сарды, македонская армия двинулась к Эфесу. В этот момент там происходила ожесточенная борьба партий. Чтобы ясно представить себе ее характер, нужно помнить, что персы в завоеванных областях всегда опирались на местную аристократию, давая ей всяческие льготы и через нее проводя нужную им политику. Так было и в греческих городах Малой Азии. Начиная свой поход против Персии, Александр заявил, что он прежде всего идет освобождать греческие малоазиатские города. Но это значило свергнуть там власть аристократии и восстановить демократию, т. е. придерживаться политики, обратной-той, которую Македония проводила в Греции. Однако Александр, несмотря на весь свой романтизм, был чрезвычайно реальным политиком. Вот почему в Малой Азии он сразу же поставил ставку на демократию.
При приближении македонской армии к Эфесу там вспыхнуло демократическое восстание. В городе в это время у власти стояла аристократическая партия во главе с Сирфаксом. Там же находились Мемнон с греческими наемниками, бежавшими туда после Граника, и македонские эмигранты, враждебные Александру. Восставшие побили камнями Сирфакса и его сторонников, а Мемнон с эмигрантами и наемниками отступил в Милет. Демократия отворила ворота македонской армии.
Александр восстановил в Эфесе демократическую конституцию, но, чтобы примириться с жрецами храма Артемиды, приказал населению платить храму те подати, которые раньше оно уплачивало персидскому царю. Были также посланы войска и в соседние города, чтобы помочь демократическому движению. Освобожденные от персов города Малой Азии, повидимому, вошли в общегреческий союз.