Еще во время похода Александр приказал набирать персидскую молодежь, чтобы обучать ее военному делу по македонскому образцу. Таких «эпигонов» (потомков), как он их называл, было около 30 ООО. В лице их царь явно готовил смену своей старой армий. В Сузах он устроил им парад и включил весь корпус, как самостоятельную единицу, в войска. Наряду с этим Александр стал широко разбавлять свои старые македонские части персидскими и вообще иранскими элементами. Это вызывало недовольство широких кругов македонян, которое скоро должно было проявиться в очень резкой форме. Но Александр почувствовал его еще раньше. Когда он объявил, что хочет уплатить из своих средств долги, сделанные воинами во время похода, и приказал для этой цели составить списки должников с указанием суммы долга, — никто не пожелал назвать себя. Все боялись, что эти списки царь хочет использовать для целей контроля, чтобы убедиться, кто из воинов живет не по средствам. Александр, возмущенный; недоверием воинов, распорядился поставить в расположении войска столы, выложить на них крупную сумму денег, и только тогда должники стали подходить и заявлять, кто сколько должен. Все их долги были уплачены.

Во время пребывания в Сузах царь занялся и греческими делами. За последнее время реальное соотношение сил между ним и греческим союзом значительно изменилось. Если в первые годы похода македонский царь вынужден был считаться с настроением греческих государств, то теперь, после образования грандиозной восточной монархии, Греция политически не представляла для него большой величины. Александр решил показать грекам новый характер своей власти и, повидимому, дал понять союзу, что он желает, чтобы его признали богом. Союзный совет передал, это желание (фактически—приказание) царя отдельным государствам, и там в народных собраниях состоялись по этому поводу суждения. Хотя вопрос вызвал некоторую дискуссию, но в конце концов даже Демосфен иронически посоветовал афинянам признать Александра, «если он хочет, сыном Зевса или также и Посейдона». В конце 324 или в начале 323 г. к царю, который был тогда уже в Вавилоне, явились греческие послы и увенчали его золотыми венками, как бога.

Если в этом пункте греки довольно легко уступили, то другой вопрос, благодаря его политическому характеру, не прошел так гладко. Александр приказал союзному Совету, чтобы на территории союза были возвращены и восстановлены во всех правах политические изгнанники. Отдавая этот приказ, Александр преследовал цели умиротворения греческих государств, но сделано это было с нарушением конституции союза: македонский царь — формально только глава вооруженных сил союза в борьбе с Персией —- ничего, собственно, не мог приказывать помимо союзного совета. Естественно, что распоряжение Александра вызвало в Греции величайшее волнение. Эмигранты торжествовали и прославляли царя, 'большинство же греческих государств было крайне недовольно декретом. Ведь возвращение изгнанников означало возвращение им конфискованного имущества, а это грозило весьма серьезными осложнениями.