Эфор утверждает, что царским флотом предводительствовалТифравст, а пехотой – Ферендат; по свидетельству же Каллисфена, высшееначальствование над военными силами персов принадлежало Ариоманду, сыну Гобрия.Не желая вступать в битву с греками, Ариоманд, согласно Каллисфену, стал наякорь у реки Эвримедонта и поджидал там прибытия восьмидесяти финикийскихкораблей, плывших к нему от острова Кипра. Решив покончить с врагом до ихприбытия, Кимон вышел в море, готовый в случае, если бы неприятель не принялсражения, принудить его к этому силой. Персы же, чтобы уклониться от боя,сначала вошли в реку, но, как только афиняне двинулись за ними, выплыли имнавстречу на шестистах судах, как пишет Фанодем, по Эфору же – на трехстахпятидесяти. Но ничего достойного таких огромных сил ими совершено не было, покрайней мере, на море: они тотчас повернули к берегу, передние спрыгнули наземлю и бросились бежать к выстроившейся поблизости пехоте, а те, которые былинастигнуты греками, погибли вместе с кораблями. Какое множество вооруженныхсудов было у варваров, видноиз того, что, хотя многие из них, естественно, ускользнули, а многие былисовершенно разбиты, афиняне все же захватили двести кораблей.
13. Пехота персов спустилась к морю. С ходу высадиться ибросить утомленных боем греков против свежих и во много раз превосходящих ихчисленностью сил неприятеля казалось Кимону делом сложным. Но, видя, что людибодры духом, преисполнены мужества и горят желанием схватиться с варварами, онвсе же высадил на берег своих гоплитов. Еще не остывшие после жаркой морскойбитвы, они с громкими криками беглым шагом устремились на врага. Персывыдержали удар и встретили их храбро. Началась жестокая битва; в ней палонемало славных, доблестных и пользовавшихся высочайшим уважением афинян. Послепродолжительного сражения обратив варваров в бегство,афиняне убивали бегущих, а затем стали брать их в плен, захватывая заодно ипалатки, полные всякого добра.
Кимон же, одержав, подобно искусному борцу на играх, в одиндень две победы и затмив сухопутным боем славу Саламина, а морским – подвиг приПлатеях, присоединил к ним третью. Получив известие, что те восемьдесятфиникийских триер, которые не поспели к сражению, пристали кГидру, он поспешно вышел в море – в то время какфиникийские начальники, не имея никаких достоверных сведений о главных силах,все еще не верили слухам и пребывали в нерешительности. Теперь их охватил ужас,и они потеряли все свои корабли, причем погибла и большая часть людей.
Этот подвиг настолько смирил гордость царя, что онсогласился заключить тот знаменитый мирный договор[22],по которому персы обязались никогда не подходить к Греческому морю ближе, чемна расстояние дневного конского пробега, и не плавать на военных кораблях илисудах с медными носами в водах между Темными скалами и Ласточкиными островами.