По‑видимому, ему досталось писать прозой и по‑гречески; какая‑тоистория Марсийской войны на греческом языке существует и поныне.
Свою привязанность к брату Марку он обнаружил во множествепоступков, но римляне чаще всего вспоминают о самом первом из них: хотя Лукуллбыл старше, он не пожелал без брата добиваться какой‑либо должности ирешил ждать, покуда тот достигнет положенноговозраста. Этим он настолько расположил к себе римлян, что в свое отсутствие былизбран в эдилы вместе с братом.
2. Юношей, приняв участие в Марсийской войне, он сумелнеоднократно выказать свою отвагу и сметливость. За эти качества и еще большеза постоянство и незлобивость Сулла приблизил его к себе и с самого начала постояннодоверял ему поручения особой важности; к их числу принадлежал, например, надзорза монетным делом. Во время Митридатовой войны большая часть монеты в Пелопоннесе чеканилась под наблюдением Лукулла и вчесть его даже получила наименование «Лукулловой». Ею оплачивались необходимыезакупки для военных нужд, и она быстро разошлась, а после долго имела хождение.
Когда Сулла оказался в таком положении, что, засев в Афинах,он господствовал на суше, но на море хозяйничали враги, отрезая ему возможностьподвоза продовольствия, он отправил Лукулла в Египет и Ливию, чтобы тот привелоттуда суда. Было это в самый разгар зимних бурь; на трех легких греческихсуденышках и стольких же родосских ладьях с двумя рядами весел Лукулл пустилсяв открытое море, навстречу вражеским кораблям, которые повсюду во множествебороздили море, пользуясь численным преимуществом. Все же ему удалосьдостигнуть Крита и привлечь его на свою сторону. Затем он явился избавителемдля киренцев, город которых был приведен в тяжелое состояние беспрестаннымисмутами и войнами, и упорядочил их государственный строй, заставив киренцевприпомнить одно изречение Платона, с которым тот некогда пророчески к нимобратился. Дело, кажется, происходило так: когда они просили философа составитьдля них законы и сделать из их народа своего рода образец разумно устроенногогосударства, он ответил, что трудно быть законодателем у киренцев, покуда они пользуются таким благополучием. В самом деле,никто не может быть строптивее человека, которому кажется, что ему улыбаетсяудача; напротив, никто не повинуется приказу с такой готовностью, как тот, ктосмирён судьбою. Так было и на этот раз, и киренцы послушно приняли законы,данные им Лукуллом.
Оттуда он отплыл в Египет. По дороге на римлян напалипираты, и Лукулл потерял бо льшую часть своихсудов, но сам спасся и торжественно высадился в Александрии. Навстречу емувышел весь флот в великолепном убранстве, как это принято при возвращении царя.Юный Птолемей, наряду с другими знаками исключительного внимания к гостю,предоставил ему кров и стол в своем дворце; до того времени туда не допускалсяеще ни один чужеземный полководец.