Когда однажды он обедал в одиночестве и ему приготовили один стол искромную трапезу, он рассердился и позвал приставленного к этому делу раба; тотответил, что раз гостей не звали, он не думал, что нужно готовить дорогой обед,на что его господин сказал: «Как, ты не знал, что сегодня Лукулл угощаетЛукулла?» Об этом, как водится, в городе много говорили. И вот однажды, когдаЛукулл прогуливался на форуме, к нему подошли Цицерон и Помпей. Первый былодним из его лучших друзей, а с Помпеем, хотя у них и была распря из‑закомандования в Митридатовой войне, они часто встречались и беседовали, какдобрые знакомые. После приветствия Цицерон спросил, нельзя ли к нему зайти;Лукулл ответил, что был бы очень рад, и стал их приглашать, и тогда Цицеронсказал: «Мы хотели бы отобедать у тебя сегодня, но только так, как ужеприготовлено для тебя самого». Лукулл замялся и стал просить отсрочитьпосещение, но они не соглашались и даже не позволили ему поговорить со слугами,чтобы он не мог распорядиться о каких‑либо приготовлениях сверх тех,какие делались для него самого. Он выговорил у них только одну уступку – чтобыони разрешили ему сказать в их присутствии одному из слуг, что сегодня онобедает в «Аполлоне» (так назывался один из роскошных покоев в его доме). Это было уловкой, при помощи которой он все же провел своих друзей:по‑видимому, для каждой столовой у Лукулла была установлена стоимостьобеда и каждая имела свое убранство и утварь, так что рабам достаточно былоуслышать, где он хочет обедать, и они уже знали, каковы должны быть издержки,как все устроить и в какой последовательности подавать кушанья. Позаведенному порядку обед в «Аполлоне» стоил пятьдесят тысяч драхм; и на этотраз было потрачено столько же, причем Лукуллу удалось поразить Помпея не тольковеличиной расходов, но и быстротой, с которой все было приготовлено. Вот на чтоЛукулл недостойно расточал свое богатство, словно ни на миг не забывал, что этодобыча, захваченная у варваров.
42. Однако следует с похвалой упомянуть о другом егоувлечении – книгами. Он собрал множество прекрасных рукописей и в пользованииими проявлял еще больше благородной щедрости, чем при самом их приобретении,предоставляя свои книгохранилища всем желающим. Без всякого ограничения открылон доступ грекам в примыкавшие к книгохранилищам помещения для занятий ипортики для прогулок, и, разделавшись с другими делами, они с радостью хаживалитуда, словно в некую обитель Муз, и проводили время в совместных беседах. ЧастоЛукулл сам заходил в портики и беседовал с любителями учености, а тем, ктозанимался общественными делами, помогал в соответствии с их нуждами, –коротко говоря, для всех греков, приезжающих в Рим, его дом был родным очагом иэллинским пританеем.