Лукулл,узнав об этом, отправился за ним следом. Довольный тем, что не пришлосьстолкнуться с неприятелем, еще не успев выстроить своих в боевой порядок, он разместил солдат лагерем возле деревни, название которойбыло Фракия; по природным качествам эта позиция наилучшим образом обеспечилагосподство над местностью и дорогами, по которым только и могло идтипродовольствие солдатам Митридата. Предвидя в своих расчетах будущее, он неделал из них тайны, но когда лагерь был устроен и работы кончены, созвал солдатна сходку и гордо заявил, что через несколько дней добудет им бескровнуюпобеду.
Между тем Митридат окружил Кизик с суши десятью лагерями,занял кораблями пролив, отделяющий город от материка, и повел осаду с обеихсторон. Кизикийцы с полным бесстрашием относились к опасности, твердо решившисьвынести любые беды, но сохранить верность римлянам; однако они не знали, гденаходится Лукулл, и отсутствие всяких о нем сведений внушало им тревогу. Междутем его лагерь находился от них так близко, что был им прекрасно виден, но ихвводили в обман воины Митридата, которые, показывая на римлян, раскинувших навозвышенном месте свои палатки, говорили: «Видите? Это армянские и мидийскиевойска, их прислал на помощь Митридату Тигран!» Осажденные приходили в ужас оттого, что такое множество врагов окружает их, и начинали думать, что даже еслибы Лукулл и пришел, он уже не смог бы им помочь. Первым сообщил им о близостиЛукулла Демонакт, посланец Архелая. Ему они не поверили, думая,что он лжет, чтобы утешить их в бедствиях, но тут явился мальчик, захваченныйврагами в плен и сумевший бежать, и когда они принялись его расспрашивать, неслышно ли, где Лукулл, он принял это за шутку и засмеялся, а поняв, что ониспрашивают всерьез, показал рукой на римский лагерь. Тогда к кизикийцамвернулась бодрость.
По Даскилийскому озеру плавали довольно большие челны, и вотЛукулл велел вытащить самый большой из них на берег и довезти на повозке доморя, а затем посадил в него столько воинов, сколько в нем поместилось. Ночьюони незаметно переправились через пролив и пробрались в город.
10. Кажется, и само божество, благосклонно взирая на отвагукизикийцев, старалось их ободрить, что проявилось как в иных очевидныхзнамениях, так в особенности в следующем. Когда наступил праздник Феррефаттий[34],у осажденных не было черной коровы для жертвы, и онивылепили из теста и поставили у алтаря ее изображение. Между тем посвященнаябогине корова, которую нарочно для этого откармливали, паслась, как и весь скоткизикийцев, на противоположном берегу пролива, однако в самый день празднестваона покинула стадо, одна добралась вплавь до города и предоставила себя дляжертвоприношения.