В самом деле, все остальные народы уже ранеепокорил Тигран, а парфяне во времена Лукулла еще не достигли той мощи, что вовремена Красса; их государство еще не было таким сплоченным и из‑замеждоусобных войн и раздоров с соседями не в силах было дать отпор нападениямармян. Но должен добавить, что, на мой взгляд, вред, нанесенный Лукуллом своемуотечеству через других людей, перевешивает пользу, которую он принес ему сам. В самом деле, армянские трофеи, воздвигнутые совсем недалеко отграниц Парфии, взятие Тигранокерт и Нисибиды, великие богатства, доставленныеиз этих городов в Рим, диадема Тиграна, захваченная и пронесенная втриумфальном шествии, – все это подстрекнуло Красса к походу в Азию,внушив ему мысль, что ее обитатели – только добыча и средство наживы, и ничегобольше. Вскоре, однако, он познакомился с парфянскими стрелами ипримером своим доказал, что Лукулл добился победы не потому, что враги былислишком глупы и малодушны, но благодаря собственному мужеству и искусствуполководца. Но это случилось позднее.
37. Вернувшись в Рим, Лукулл преждевсего узнал, что брат его Марк привлечен Гаем Меммием к суду за то, что емуприходилось делать по приказанию Суллы, исполняя должность квестора. Маркаоправдали, но тут Меммий обратил свои нападки уже на самого Лукулла и сталнастраивать народ против него, советуя отказать ему в триумфе за то, что он‑денажился на войне и с умыслом затягивал ее. Лукулл оказался втянутым в жестокуюраспрю, и лишь когда первые и наиболее влиятельные граждане пошли по трибам, имнасилу удалось, потратив много стараний и просьб, уговорить народ дать согласиена триумф. ... [Текст в оригинале испорчен. ]Триумф Лукулла не был, как другие, рассчитан на то, чтобы удивить черньпротяженностью шествия и обилием проносимых в нем предметов. Зато Лукуллукрасил Фламиниев цирк великим множеством вражеского оружия и военными машинамицаря, и уже одно это зрелище было на редкость внушительным. В триумфальномшествии прошли несколько закованных в броню всадников, десяток серпоносныхколесниц и шестьдесят приближенных и полководцев царя; за ними следовали стодесять военных кораблей с окованными медью носами, золотая статуя самогоМитридата в шесть футов высотою, его щит, усыпанный драгоценными камнями, затемдвадцать носилок с серебряной посудой и еще носилки с золотыми кубками,доспехами и монетой, в количестве тридцати двух. Все это несли носильщики, авосемь мулов везли золотые ложа, еще пятьдесят шесть – серебро в слитках и ещесто семь – серебряную монету, которой набралось без малого на два миллионасемьсот тысяч драхм. На больших писчих досках значилось, сколько денег переданоЛукуллом Помпею на ведение войны с пиратами, сколько внесено в казну, а сверхтого – что каждому солдату выдано по девятьсот пятьдесят драхм. Затем Лукуллустроил великолепное угощение для жителей Рима и окрестных сел, которые римляненазывают «виками» [vici].