Враги ночью бежали, успев умертвить множествосинопцев и поджечь город; когда Лукулл обнаружил их бегство, он вступил в Синопу, перебил восемь тысячнеприятелей, которые попали в его руки, а гражданам вернул их имущество ивообще проявил особую заботу об этом городе, причиной чего было одно видение.Некто предстал перед ним во сне с такими словами: «Подойди поближе, Лукулл!Автолик здесь и желает встретиться с тобой!» Проснувшись, Лукулл сначала не могпонять, что означает его сновидение. В тот же день он взял Синопу и во время преследованиябежавших к своим судам киликийцев увидел лежащее у берега изваяние, котороекиликийцы не успели дотащить до корабля: это было одно из лучших творенийСфенида. И вот кто‑то говорит Лукуллу, что это изваяние изображаетАвтолика, героя, основавшего Синопу! Этот Автолик, как передают, ходил сГераклом из Фессалии в поход на амазонок, а отцом его был Деимах; когда онвместе с Демолеонтом и Флогием плыл назад, его корабль разбился возле Педалияна полуострове, однако сам он вместе с доспехами и товарищами спасся и отвоевалу сирийцев Синопу; до этого городом владели сирийцы, согласно преданию,возводившие свой род к Сиру, сыну Аполлона, и Синопе,дочери Асопа. Когда Лукулл услышал все это, ему пришло на ум наставление Суллы,который в своих «Воспоминаниях» советует ничего не считать столь достоверным инадежным, как то, что возвещено сновидением.
Между тем он получил известие, что Митридат и Тиграннамерены в ближайшее время вступить со своими силами в Ликаонию и Киликию,чтобы первыми открыть военные действия, вторгнувшись в Азийскую провинцию. Это заставило его подивиться армянскому царю: если уж тот имелнамерение напасть на римлян, почему он не заключил союз с Митридатом, когдапонтиец был в расцвете могущества, почему не соединил свои войска с его ратью,когда та еще была полна мощи, зачем дал ему пасть и обессилеть, а теперьначинает войну при ничтожных надеждах на успех, обрекая себя на погибельвместе с теми, кто уже не может оправиться и подняться?
24. Когда к тому же Махар, сын Митридата,правивший Боспорским царством, прислал Лукуллу венец ценой в тысячу золотых спросьбой признать его другом и союзником римского народа, Лукулл счел, чтопрежняя война уже окончена, и, оставив Сорнатия с шеститысячным отрядом стеречьПонтийскую область, сам с двенадцатью тысячами пехоты и меньше чем тремятысячами конницы отправился вести следующую войну. Могло показаться, чтокакой‑то дикий, враждебный здравому смыслу порыв гонит его в средоточиевоинственных племен с их бесчисленной конницей, в необозримую страну, отовсюдуокруженную глубокими реками и горами, на которых не тает снег.