Каре навстречу гряди: необузданность гибельна мужу.
Крайне возмущенные этим преступлением союзники во главе сКимоном осадили Павсания. Павсаний бежал из Византия и, всееще тревожимый видением, укрылся, как рассказывают, в гераклейском прорицалищемертвых[13],где вызвал душу Клеоники и умолял ее смягчить свой гнев. Явившаяся кнему Клеоника сказала, что по прибытии в Спарту он скоро освободится от своихмук, намекая, по‑видимому, на гибель, которая его ожидала. Об этомповествуют многие историки.
7. А Кимон, к которому ужеприсоединились союзники, отплыл, предводительствуя войском, во Фракию. До егосведения дошло, что несколько знатных персов, родственников царя, овладелиЭионом, городом, расположенным на реке Стримон, и тревожат окрестное греческоенаселение. Он начал с того, что разбил в сражении самих персов и запер их вгороде, а затем, изгнав фракийцев, живших за Стримоном, откуда персам доставлялсяхлеб, и приказав караулить всю их землю, поставилосажденных в столь безвыходное положение, что царский военачальник Бут, потеряввсякую надежду, поджег город и погиб в огне вместе с друзьями и имуществом. ТакКимон взял город, но никакой мало‑мальски существенной пользы от того неполучил: почти все сгорело вместе с варварами. Зато местность, отличавшуюсякрасотой и плодородием, он отдал под поселения афинянам. Народ разрешил емупоставить каменные гермы, на первой из которых написали:
Много пришлось претерпеть и тем, что с сынами мидийцев
Встретясь в Эионском краю, их у Стримона реки
Голодом жгучим терзали и в схватках Ареса кровавых
Первыми ввергли врагов в горе и злую нужду.
На второй надпись гласила:
Здесь в награду вождям афинский народ благодарный
В память великих заслуг им эту герму дарит.
Пусть же, взглянув на нее, стремится каждый потомок,