Затем он послал к Тиграну Аппия стребованием выдать Митридата, а сам направился к Амису, который все еще не былвзят. Причиною тому было искусство полководца Каллимаха в изготовлении боевыхмашин и его невероятная изобретательность. Он делал все возможное в условияхосады, чтобы повредить римлянам, и впоследствии жестоко за это поплатился;Лукулл однако перехитрил его: неожиданно бросившись наприступ в тот час, когда Каллимах обыкновенно отпускал солдат на отдых, Лукулловладел небольшой частью стены, и Каллимах бежал, но перед этим поджег город –то ли для того, чтобы римляне не смогли воспользоваться победой, то ли стараясьоблегчить себе бегство: в самом деле, когда беглецы садились на суда, всем былоне до них. Когда мощное пламя, выбившись вверх, охватило стены, солдатыприготовились грабить. Сожалея о гибнущем городе, Лукулл пытался снаружи податьпомощь и приказывал гасить пожар, но никто его не слушал. Войско с криком,гремя оружием, требовало добычи, пока Лукулл не уступил насилию, надеясь, чтотак, по крайней мере, сам город будет спасен от огня. Но он ошибся в своихрасчетах. Солдаты повсюду шарили с факелами, всюду заносили огонь и такимобразом сами погубили бо льшую часть строений.Когда на следующий день Лукулл вступил в город, он сослезами молвил друзьям, что если и прежде не раз завидовал Сулле, то сегоднякак никогда дивится его удачливости: ведь он пожелал спасти Афины и спас их. «Ая, – продолжал он, – хотел состязаться с ним в этом, но судьба уготовиламне славу Муммия!» Все же он старался помочь городу оправиться, насколько этобыло возможно. Пожар был затушен ливнем, который не без божьего изволенияхлынул во время взятия города. Бо льшую частьдомов, пострадавших от огня, Лукулл велел отстроить еще в своем присутствии; онласково принял бежавших жителей Амиса, когда те возвратились в город, позволилселиться в нем всем желающим из греков, а также прирезал к землям города стодвадцать стадиев. Амис был основан афинянами в те времена, когда их держава процветалаи владычествовала над морем; потому‑то множество афинян, желавшихспастись от тираннии Аристиона, приезжали сюда, селились и приобретали правагражданства. Так довелось им, убежав от домашних бед, отведать горя на чужбине.Впрочем, те из них, кто спасся, получили от Лукулла пристойную одежду и подвести драхм каждый, а затем были отпущены с миром.
В числе других попал тогда в плен и грамматик Тираннион.Мурена выпросил его себе и затем отпустил на волю, недостойно воспользовавшисьэтим подарком. Конечно, Лукулл не хотел, чтобы такому человеку, высокопочитаемому за свою ученость, пришлось стать сначала рабом, а потомвольноотпущенником: подарить ему мнимую свободу означало отнять настоящую[38].Впрочем, это был не единственный случай, когда Мурена показал себя человеком,намного уступавшим в душевном благородстве своему полководцу.